_____

@темы: Перфекшн!

---

what do you know about the thin line to madness?

...вот так в вашей ленте вдруг возникает Война, как и положено, без спроса и фона, милостиво смотря в сторону, а не в упор, и если присмотреться, можно увидеть в его глазах отражения первого ядерного гриба над планетой.
А также в полной версии, с лотосом и дааа, конечно, Caught a ghost и самой замечательной их строчкой:

(х)

@темы: Перфекшн!, аллегория войны

---

Музыкальный пост номер два

На просторах моих хедканонов образы "танго" и "Гарри Харт" связались столь неразрывно, что если "Гарри Харт" пока еще не столь прямо приводит именно к танго, то от танго - прямая дорога к Гарри. Может быть, дело здесь в том, насколько трепетно и интимно я отношусь к самому понятию и явлению танго. Может, в том, как эта магия удваивается и утраивается, накладываясь на виртуозную фривольно-безупречную отточенность Гарри.
В общем, я к тому, что я переслушала уже очень много танго, и каждое было хорошо, но нет, нет, недостаточно, почти, почти.
А потом я наткнулась на это.
Не знаю, может быть, когда-нибудь я найду что-то еще, что-то сильнее, но пока что это - самое идеальное танго для Гарри. Потому что в нем есть все. В нем есть эффектное появление, есть переходы настроений для всего диапазона движений - от лирики к ритму, от струнных к клавишным и к аккордеону, в нем есть ускорения и замедления, взлеты и падения, и множество моментов для маленьких четких деталей, на которые так богата моя фантазия. И оно достаточно длинное, чтобы не оставлять на предоргазменной точке (как большинство других танго).

Поэтому - черная ткань костюма и белоснежные воротничок и манжеты, темные дужки очки и блики на стеклах, блестящие носы оксфордов, отточенные движения, изгиб талии, шаги - короткие и длинные, плавные и быстрые, повороты на девяносто градусов, и выбившаяся из идеальной прически прядь.


Download Mi Buenos Aires Querido for free from pleer.com


P.S. Алсо, я нашла версия Хулио Иглесиаса (вы понимаете), и теперь мне стало совсем хорошо. Это мягкая версия, текучая, обволакивающая музыкой и голосом, версия для ласкового солнечного закатного вечера, для теплых ладоней и сияющих взглядов.

Download Mi Buenos Aires Querido for free from pleer.com

@темы: Every moment has its music, Геронтофилия и зонтики

---

Музыкальный пост номер раз

Есть Лора Бочарова, она же Провансаль.
У Лоры бочаровой есть песня "Шоколад". Я так думаю, что большинство ее слышали. Песня гп-фандома, с весьма загадочным пейрингом о котором я не буду говорить чтобы не мешать восприятию и не очень ясно, пейрингом ли. Но дело даже не в этом.
Слушала я эту песню и слушала, и никому не мешала, и жила спокойно. И тут, в метро сидючи, нежданно-негаданно сестрёныш вдруг вылезает из Гоголя и говорит мне "А кстати, я тут все слушаю ее, и мне все больше кажется, что это песня про Джима и Билла Роуча".
...
.....
............
...понимаете, у меня мозг немножко хрустнул.
Множко он хрустнул, когда я переслушала ее заново еще три раза поверх всех пятисот предыдущих разов и выпала на второй круг астрала от текста.

текст, сил моих нет цитировать что-то отдельно

мелом ты чертишь буквы на столе
в белом я для тебя милей
вера парадоксальней лжи
сферы, где мне хотелось бы жить,
не указаны в картах.
время в рассрочку продано
мера, конечно, высшая
перья парят над крышами
терра моя инкогнита
перед плоскостью парты.

мой арестант, мой сероглазый малыш
ты поглощаешь шоколад и молчишь
причину слез твоих, как следственный реестр,
я знаю наизусть
но я не тот, кто душу лечит от тоски,
не тот, кому легко прощают грехи
ты мне приносишь шоколад второй семестр
я забыл его вкус.

пленник своей обители
тени сжигаю в пламени
браки нерасторгаемы
знаки почти невидимы

кружит холодный пепел у стекла
ружья стреляли в два ствола
ты плачешь, ступая в двери тьме
мальчик, не вздумай верить мне
кому это нужно?

в оконной раме, сероглазый мой малыш,
ломаешь плитку пополам - и молчишь
шуршит обертка, как серебряный оклад,
осиротел и пуст
я знаю все, в чем был и не был виноват
я не могу войти в твой плюшевый ад
ты проглотил бы все, на чем задержишь взгляд,
но я испорчу твой вкус

мелу – чертить мишень на спине
в белом быть слишком поздно мне
сдача тузов на мизере
прячет туман огни зари
тает во рту горчащий шоколад
дай мне глоток забвения,
листопад
твои дары легки
сдаться. И возложить венки
всему, чем я не был.

крепка удавка, как подписанный контракт
мои наручники прочней, чем булат
тебе, наверное, поможет шоколад –
он исцеляет грусть

мои зрачки имеют тот же темный цвет,
но не ищи на дне их то, чего нет
ты любишь сладкое почти семнадцать лет –
но это не мой вкус.


Cкачать Лора Бочарова Шоколад бесплатно на pleer.com

Я - ВСЁ.

@темы: Every moment has its music, Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники, Плоть от плоти, in-fuckin'-separables

---

Что-то я даже не знаю, про что пошутить, про "передача "Доброе утро, дно" и ее постоянный ведущий Марк Стронг" или про приглашающие колени Санта-Маркуса.

@темы: Coffee Strong

---

bosch

Война - вместо тысячи слов

@темы: аллегория войны

---

Да никто и не сомневался

@темы: Боженятко и Ко., Шлюхоптица

---

Am i wrong

- Я это не шипперю.
- ...знаешь, по-моему, ты зря это не шипперишь.
- Ну да, а потом как окажется, что они браться.
- Нет, Настя. Они не братья. Послушай текст.
- СМОТРИ ОНИ ДАЖЕ УШЛИ В ЗАКАТ ВДВОЕМ НЯНЯНЯ

Like seriously, у них в телевизорах проекции друг друга
Я постоянно натыкалась на эту песню на каждом радио последние пару месяцев, а потом вдруг увидела клип и ПОСМОТРИТЕ ЭТО ЖЕ УОЛТЕР МИТТИ В АФРИКЕ и такие позитивные же ребята, ну.
Сказочные пейзажи и белозубые улыбающиеся темнокожие дети и не только дети. Солнце, закаты, рассветы, трассы, джунгли, пустыни и водопады и двое стремящихся друг к другу мужчин, что может быть лучше. *умиление*




P.S. НЕТ Я ЭТО НЕ ШИППЕРЮ

+4

@темы: смотреть и слушать, Every moment has its music, ОБОЖАЮ ЭТИХ ЛЮДЕЙ

---

Я и Ватаняр за просмотром "Острова сокровищ" (всего-то третий раз смотрю, нормально).
- Что-то я стала проникаться Смоллетом ни с того ни с сего.
- Знаешь, я бы тоже хотела сказать "ни с того ни с сего", но сказать, что ты "ни с того ни с сего" прониклась единственным доминантным мужчиной на весь фильм, было бы некоторым преувеличением.

So true.



P.S.
Бен Ган: - Сыр, только принеси мне сыра, я хочу свой кусочек рая!
Ватаняр: - Миниатюра "Настя на необитаемом острове".

@темы: Два билета для меня и моей скво., Ты добычи не дождешься, Эдди Иззард, я не твой, они рядом

---

Клинтон баллотируется в Президенты

КАК
ЭТО
ПРЕКРАСНО
Это так трогательно, и так правильно, и так непосредственно, естественно и мило
И очень жизнеутверждающе.

@темы: смотреть и слушать

---

Толкиен!АУ

11.04.2015 в 15:42

Пишет  boys_best_friend:

haydeaux с эльфийскими ушами
Как часто в последнее время бывает, прилетело из комментов у  Йож во фраке, очередной осколок копья в голову, краткое резюме такое:
"эльф-Хейдон и следопыт-Придо пытают Назгула переведенным на квенья Марксом"
Это ж даже не кроссовер, хуже: Толкиен-АУ для "Шпион выйди вон")
А так гладко ложится, если вспомнить всю подкладку толкиеновского эпоса и политические реалии, в которых он писал.
Так: история с кольцом всевластья стала легендой, сражения отгремели, мордорское пламя отпылало, но запад есть запад, а восток есть восток, холодная война продолжается десятилетие за десятилетием. Бойцы невидимого фронта по обе стороны железного занавеса - люди, эльфы, гномы, орки и прочие, рутина средиземского шпионажа. Одному просвещенному эльфу с амбициями довелось соблазниться идеалами востока.
И пока вся королевская рать тайной эльфо-гномо-человечье-чародейской службы стоит на ушах ("кто-то использует чёрную магию?!"), один старый волшебник с молодым помощником тихо ищут предателя.
А где-то далеко в Шире, один бывший cледопыт преподает эльфийский в хоббитской школе. У него незаживающая из-за мордорского колдовства рана, верный меч припрятан в укромном месте, и из друзей у него лишь один очень наблюдательный хоббитёнок. Хоббитёнку кажется, что учитель эльфийского вовсе не учитель, и что он, наверное, потерял когда-то близкого друга.
И где-то на востоке один тёмный чародей раскуривает чужую трубку, на которой написано: "Дорогому Джорджу, с любовью, от Энн".

Нет слов, в полной мере описывающих мои эмоции, если уж так уж.
Потому что, кроме шуток, моя неизменная любовь к Средиземью сейчас сплелась с кровоточащей любовью к Шпиону, и теперь мне тут плохо.
ОЧЕНЬ ПЛОХО.

@темы: Some folk we never forget, in-fuckin'-separables

---

песок сквозь пальцы

дыбр

А ко мне приехала мама. И мы в общей сложности отходили семь часов по заливу. И прыгали по камням и через ручьи, а потом сидели рядом, обнимаясь, смотрели на закат и на море, как будто подсвеченное изнутри голубым неоновым. Все эти дни я безуспешно высматривала хотя бы одну белку, а сегодня встретила сразу четыре, деловитые и мохнатые. Судя по тому, до какой степени мама радуется каждому встреченному зверю, независимо от вида и размера, понимаю, что это у меня в нее.
Лед неизбежно тает, снежные барханы уже меньше, в одном месте ручей совсем пробил дорогу к воде, так что мы по песку подошли к самым волнам, и как будто не было никакой зимы. Прошлась босиком - кажется, впервые в жизни шла по холодному песку. Потом нашли качели и качались обе под соснами, пугая посетителей кафе-террасы. Дошли до "Русской рыбалки", там зоопарк, бегают куры с индюшками, бараны, ослы, олень и страус. Нас с нашей наследственной любовью к животным туда вообще пускать нельзя.
Еще там был очень красивый ворон, который сидел рядом с табличкой "ОСТОРОЖНО ВОРОН ОПАСНО КЛЮЕТСЯ" и моргал на нас мудрыми глазами. Глядя на ворона, я привычно подумала, как было бы классно иметь живого ворона, а потом почему-то представила Мерлина с вороном на плече - и подвисла прямо там, а ворон переступал лапами по ветке и источал ехидство каждым пером.
А вечером мы сидели в баре и ели мороженое, запивая его кремово-апельсиновым чаем. Снова сгорели, теперь обе. Снова переизбыток кислорода, теперь у обеих. Лежу в полубессознательном состоянии и, кажется, не смогу уже встать никогда.

Самое ценное - это осознание, что можно сесть в Питере на автобус, проехать полчаса и оказаться тут.

@темы: Приключения пингвина-социофоба, Открываем чакры, недорого., Плоть от плоти, Геронтофилия и зонтики

---

В продолжение к пимидоркам!

Я пережила все.
Я пережила бобра и кудрявого мальчика-ежа.
Я пережила ХОТЬ И С ТРУДОМ надутого мишку отдыхающего и пингвинов со снятой кожей.
Я пережила даже эльфа из булки.
Я ПОЧТИ умерла на квадратной белочке-трансформере.
НО БУЛЬДОГ
ГДЕ
ГДЕ ТАМ БУЛЬДОГ
ПОКАЖИТЕ МНЕ ГДЕ ТАМ БУЛЬДОГ

Пишет  What?What?WHAT?!?:

10.04.2015 в 17:13

Мимокрокодил снова с вами. Я тут поняла, что у меня есть похожая книжка. Всё не так упрт, но укур присутствует.

Помидорки и не только.

В моей книге всё начиналось с бабочки и барашка, но я не буду их приносить, потому что, если нести всё, то будет слишком много картинок. Их и так много, поэтому я буду прятать их.

Не пугайтесь, дети, это бобер. Он добрый. Наверное.

За бобром следует веселый зайка. Видите искры радости в его глазах?

Мальчик, попробуете догадаться вы. Нет, это ежик, возражу я вам.

Этот зверь был неожиданностью для меня. "Мишка отдыхающий" назвали его создатели книги.

Только посмотрите в эти глаза. Этот осьминог определенно мечтатель.

Угадайте, ЧТО ЭТО...

Не знаю, о чем вы подумали, но это был бульдог.

Рубрика угадай-ка продолжается.

Пингвины. К вашим услугам.



А так же снеговик...

Там еще много всего, я и так уже флужу. Поэтому закончу на этих двоих.

Белочка.



И эльф.




Sorry not sorry.

URL комментария

@темы: лопата, Коллега, а не долбануть ли нам по этой планете ракетой?

---

С феста

Название: Опять опоздали, сэр.
Автор: Йож во фраке
Пейринг: Мерлин/Гарри
Рейтинг: R
Размер: 2522 слова
Описание: на заявку "Мерлин/Гарри. Даже когда они ночуют вместе, Мерлин не опаздывает, а Галахад опаздывает всё равно."

Чувство времени для Мерлина не было ни поводом для гордости, ни особым выдающимся свойством, ни старательно отработанным за долгие годы навыком. Оно родилось вместе с ним и являлось неотъемлемой чертой характера всю его сознательную жизнь.
Само по себе Время было для Мерлина материальным – как некий ресурс, содержащий в себе потенциальные возможности. Он почти на физическом уровне ощущал, как идущие подряд непрерывным строем секунды складываются в минуты, часы, дни, недели, года, и жизнь в его сознании определялась не сделанными делами или совершёнными поступками, а прожитым временем.
Внутренние часы Мерлина никогда не давали сбоя, даже будь он во сне, на первом (и последнем) в своей жизни отпуске или в коме на больничной койке после неудачной операции в Кардиффе – независимо от часовых поясов, сезона и континента, он всегда мог сказать время с точностью до десяти минут. Он всегда просыпался без будильника, точно зная, во сколько ему надо будет встать. Он никогда и никуда не опаздывал и не приходил раньше, появляясь ровно за две минуты до назначенного времени, если только непредвиденные обстоятельства не вынуждали его изменить планы. Такого понятия как «не рассчитал» в мире Мерлина не существовало. В мире Мерлина всё и всегда было рассчитано с точностью до секунды, и «пунктуальность» могла бы быть его вторым именем, если бы кто-то знал хотя бы его первое.
Трудно было представить, кто мог бы лучше Мерлина управиться с кураторством в офисе Кингсмана. Вряд ли можно было найти или обучить кого-то другого, кто мог бы одновременно вести по экранам двух, трёх и даже – в один особенно памятный случай в Дерби, Дербишер – шестерых агентов, ни разу не сбившись и не перепутав данные. Ему не надо было смотреть на часы, чтобы сказать каждому из них, сколько времени осталось до извлечения, через сколько минут подойдёт подмога или взорвётся поставленная в подвале бомба.
Мерлин всегда умудрялся успеть всё сделать в последнюю минуту. По крайней мере, так казалось другим. Обезвредить бомбу за две секунды до взрыва, сдетонировать встроенные датчики за секунду до расстрела, свести створы моста под самыми колёсами на скорости двести двадцать – в этом он был профи. На самом деле Мерлин ничуть не гнался за эффектностью и не рассчитывал на везение, просто всегда объективно определял данное по условию задачи время и рационально распределял умственные и физические усилия на весь этот промежуток, будь то час или тридцать секунд. Он не любил делать что-то слишком быстро – тогда существовала вероятность что-то пропустить. О том, чтобы выйти за положенные временные рамки, не могло быть и речи. Мерлин всегда успевал в срок, и неизбежно выслушивал проклинающие и благословляющие его возгласы более эмоциональных агентов. На его методы не жаловался только Гарри Харт. Гарри Харт был из тех немногих, кто доверял ему полностью и беспрекословно.

На назначенный новичкам тренировочный спарринг Мерлин – двадцать два года, шапка чёрных волос, римский профиль и прочие ещё не сгладившиеся британской жизнью свидетельства итальянской крови – пришёл за две минуты до начала. Первые десять минут прошли в невозмутимом наблюдении за разбившимися по парам «однокурсниками», которые просматривались сквозь стеклянные стенки тренировочных боксов. Следующие двенадцать минут он читал книгу, сидя в центре матов, и услышал звук отъезжающей двери только под конец главы.
День не задался с самого начала.
– Ты опоздал. Я не намерен… – Мерлин захлопнул книгу, встал и повернулся было к предписанному партнёру, но в следующую секунду на него что-то налетело, уронило и зажало словно в тисках. Прокрутившись, Мерлин на адреналине сумел вывернуться из захвата и продержался ещё примерно два приёма, но в итоге всё равно оказался распятым на полу – в грудь упёрлось колено, правая рука была прижата к полу ступнёй, левая – вывернута так быстро и так неестественно, что боль дошла до сознания далеко не сразу. Нависающий над ним парень был бы воплощением британской невозмутимости, если бы не улыбающиеся глаза. Из идеальной причёски выбилось пара прядей, столь диссонирующих с остальным обликом, что лежащий, прижатый и вывернутый Мерлин испытал иррациональное желание заправить их обратно.
Скрипя зубами от боли в плече, он попытался вывернуть руку, попытался достать ковбоя ногами, потом сдался и откинулся головой обратно на мат. Этот парень явно был ниже его и худее в два раза, но захваты знал превосходно.
– Дьявол.
– Просто Гарри, – улыбнулся дьявол и, поднявшись с него одним плавным движением, протянул руку. – Гарри Харт.
Стоя в светло-серой свободной спортивной форме, он держал себя так, словно уже был одет в пошитый на заказ костюм из самых дорогих тканей.
– Весьма оригинальный способ знакомиться, Гарри Харт, – поднявшись, Мерлин отряхнулся, морщась от боли. – Вы всех заваливаете вместо приветствия?
– О, только тех, кто мне нравится. К тому же, настоящий агент должен быть готов к нападению в любую минуту.
– Настоящий агент не должен опаздывать!
– Считайте это проверкой на реакцию, – Гарри заложил руки за спину и, качнувшись на носках, стукнул друг об друга пятками босых ног. – Которую вы не прошли.
Подняв глаза, Мерлин задумчиво посмотрел на него, размышляя, как волнующе некрасиво будет смотреться лиловый синяк на этом мягком аристократическом лице.
– Ну? – поднял аристократические брови Гарри Харт. – Так и будем стоять весь день, или начнём драться?
Мерлину всё-таки удалось тогда поставить ему синяк. Синяк стоил трёх треснувших рёбер, вывихнутой лодыжки и выбитой челюсти. Тот далёкий день весьма непредсказуемо закончилось пьянкой, на которую Гарри тоже опоздал.

У Гарри Харта было всё – чувство такта, чувство стиля, чувство тела, чувство юмора, чувство справедливости и чувство общечеловеческой вины. У Гарри Харта было решительно всё, кроме чувства времени. Гарри опаздывал всегда и везде.
Он опаздывал на запланированные в ходе операции встречи и званные вечера, заставляя хозяев вежливо улыбаться и прятать в глазах раздражение. Он опаздывал на общие собрания, так что другие рыцари начинали беспокоиться, не придётся ли им поднимать тост второй раз. Он опаздывал к назначенному времени на сбор кандидатов. Даже врачи ещё ни разу не предсказали время, которое потребуется ему для восстановления после травм – Гарри каждый раз просыпался раньше или позже, и сигнал с прикроватной кнопки снова и снова застигал Мерлина врасплох.
Гарри опаздывал на дни рождения и торжественные приёмы, опаздывал на поезда и самолеты, опаздывал к точке извлечения, увлёкшись дракой. Если надо было добираться час, было совершенно неважно, за сколько он выйдет – за два часа или за двадцать минут, он всё равно не оказывался в назначенное время в назначенном месте. Для Мерлина оставалось загадкой, каким образом он при этом умудряется оставаться первоклассным агентом с каким-то смешным количеством неудач, но в этом был весь Гарри – сделанный из неточностей, слабостей и противоречий, вместе он составлялся в идеального человека.
Гарри опаздывал и к нему – когда у них получалось запланировать совместный вечер, и Мерлин заказывал столик в ресторане Sketch, прекрасно понимая, что Гарри не придёт вовремя, но неизменно занимая место за две минуты до назначенного срока. Гарри приходил через полчаса. Гарри поправлял у входа бабочку, мимолётно смотря на себя в зеркало. Гарри пробирался между столами, приковывая взгляды своей превосходной осанкой. Гарри усаживался напротив и улыбался так, что все приготовленные в голове Мерлина слова о пунктуальности джентльмена куда-то разбегались, оставляя ему в арсенале только укоризненный взгляд.
Впрочем, Мерлин давно понял, что фантастическую способность Гарри везде опаздывать и везде успевать ему не исправить, оставалось только смириться. Мерлин был бы дураком, жалуйся он на его опоздания.
Мерлин был бы дураком, жалуйся он на свою жизнь.

Очередным поздним сентябрьским вечером дождь лил очень по-лондонски, стирая с тёмных улиц не менее лондонский туман, царивший всю последнюю неделю. Вообще Мерлин не курит – конечно, не курит, – но в этот вечер рядом лежала смятая пустая пачка, прямо на сервированном нетронутом столе, между открытым ноутбуком и снятыми очками наблюдения. Мерлин не курит, но в пепельнице теснилось с десяток окурков, а сигаретный дым завис под потолком, как будто спрятавшийся от дождя туман.
Двадцать лет с первой встречи. Подразумевалось, что они проведут этот вечер вместе – и для этого «подразумевалось» Мерлин работал, не покладая рук, две недели, чтобы всё разгрести, разобрать, вычислить, расписать и освободить им этот один проклятый вечер. Мерлин потратил несколько безвозвратно потерянных часов на покупки и подготовку, потому что агент Галахад был создан для джентльменских приёмов и в совершенстве владел навыками аристократического приёма пищи, но делать эту пищу сам не умел и не считал нужным. Теперь Мерлин сидел перед ноутбуком и курил, потому что пресловутый агент Галахад не появился в назначенные семь часов и не выходил на связь. Агент Галахад не выходил на связь уже пять – грёбаных – часов.
Ничего страшного, просто Гарри решил, что пора заказать себе новый костюм – пуленепробиваемый старый истёрся от пуль.
Или Гарри на улице случайно влюбил в себя проходившую мимо миллионершу и по-джентльменски не посмел отказать пригласившей его на ужин даме.
Или Гарри ввязался в драку, защищая какого-нибудь очередного уличного щенка из неблагоприятных районов, и если нападавших оказалось больше тридцати, он даже могли его задержать.
За Гарри не надо переживать, потому что это Гарри, мать его, Харт, он изначально был рождён в амплуа неубиваемого героя.
Ровно в час ночи Мерлин захлопнул ноутбук и, оставив всё как есть, отравился спать. В два часа двадцать одну минуту в замке повернулся ключ. Поставив мокрый зонт у двери, Гарри Харт прямо в пальто прошёл через гостиную и устало привалился к дверному косяку. Пару минут он молча смотрел сквозь полумрак спальни на голую спину, обнажённые плечи и сложенные под подушкой руки – Мерлин всегда спал на животе, как будто знал самый выигрышный ракурс для наблюдателей. Потом Гарри отошёл от двери, взял со стола бокал и залпом выпил виски, не почувствовав вкуса. Постояв две минуты у окна, Гарри отмер, разделся догола, совсем не по-джентльменски скинул всю одежду на диван, прошёл в спальню и улёгся на противоположный край кровати – не переодевшись, не приняв душ, не расчесав мокрые спутавшиеся волосы, не смыв с себя запахи пороха и крови, даже не стерев с лица грязь. Через девять бессмысленных минут, наполненных механическим тиканьем часов, Мерлин вытащил из-под подушки руку и положил ладонь ему на плечо.
Длинно выдохнув, Гарри подвинулся ближе и повернулся к Мерлину спиной. Тот обхватил его рукой через грудь и прижал к себе, утаскивая под одеяло в тепло и спокойствие. От близости большого горячего тела из Гарри стала медленно уходить дрожь, и он закрыл глаза, пытаясь расслабиться.
На внутренней стороне век Гарри алели безжалостные сполохи и трескалась обуглившаяся кожа.
Сонный голос Мерлина был природно-низким, хрипловатым, тем самым, от которого у Гарри поджимались пальцы ног.
– Ты опоздал.
Тебя трясёт.
Ты странно дышишь.
От тебя пахнет смертью.
– Прости.
Гарри и не думал освобождаться, ему вообще не хотелось двигаться, не хотелось дышать и особенно – жить, но рука прижимала уверенно и сильно, априори не оставляя ему выбора. Гарри с его неприспособленным к спорту телом приходилось каждый день тренироваться до седьмого пота, чтобы держать себя в форме, а Мерлину было достаточно часа на беговой дорожке и ста отжиманий в день.
– Клеркенуэльцы?
– Террористы. Чёртова ИРА, среди бела дня. Там были… дети и… прости, я надеялся, что управлюсь быстрее.
– В новостях ничего не было, – почему-то ночью шотландский акцент был особенно заметен.
– И я этому искренне рад.
Слава богу, ты здесь.
Слава богу, ты жив.
В два сорок три Гарри Харт зарывается лицом в подушку и закусывает ткань, чтобы не заорать, держа тело расслабленным, надеясь, что Мерлин ничего не заметит. В два сорок пять Мерлин нависает над Гарри Хартом, прижимая его руки сбитыми костяшками в матрас, и целует бережно, ласково и совсем некстати. В два пятьдесят два Мерлин вбивает Гарри Харта в кровать без подготовки, смазки и презерватива, трахая его жёстко и грубо, зажимая ладонью рот. Гарри чувствует, как по щекам текут слёзы, и его наконец отпускает.
На следующее утро он просыпается в пустой квартире, ест оставленный завтрак и по традиции опаздывает на общую встречу.

Мерлин редко нравился новичкам.
«У вас ровно восемьдесят минут, чтобы выполнить это задание».
«Вы должны завершить кросс и добраться до финиша меньше чем за семнадцать минут, и попробуйте только взять собаку на руки».
«Даю вам тридцать минут, чтобы снять цель противника, и запомните, главная задача здесь – работа в паре». «Полчаса» для Мерлина всегда были «тридцать минут», час – «шестьдесят», сутки – «двадцать четыре часа». Он не любил панибратство со временем.
С интересом наблюдая за вновь и вновь затапливаемыми новичками уже в статусе ответственного куратора, Мерлин всегда знал, когда действительно пора начинать спускать воду, чтобы не допустить летального исхода. В те редкие случаи, когда кто-то особо одарённый додумывался разбить стекло (таких случаев на памяти Мерлина было всего два), Мерлин не торопился отойти, потому что знал, что им потребуется три, максимум четыре удара, на что будет потрачено шесть, максимум десять секунд. Он спокойно отходил за три секунды до того, как давление воды с грохотом разбивало стекло, и по окончанию испытания мокрыми оказывались лишь подошвы его дорогих ботинок.
Когда Эггзи раскрыл парашют Рокси на высоте сто метров и только каким-то чудом умудрился не сломать ноги при приземлении, Мерлин понял, почему парень так понравился Гарри. Сто метров до земли побили рекорд самого Харта – сто два. Эггзи, как и Гарри, с лёгкостью нарушал законы физики и анатомии, чем неизменно вызывал в Мерлине смешанное с восхищением раздражение. В огромном аквариуме-спальне после идиотского пассажа с дверью Эггзи по всем расчетам должно было хватить дыхания максимум на три удара, но Эггзи плевать было на его расчеты. Это была черта Гарри – рисковать, идти ва-банк и выкручиваться на излёте, выходя из смертельного пике. Мерлин всегда был из тех, кто обеспечивал им надёжное дно и готов был подхватить в случае неудачи, и Мерлина вполне устраивала эта роль, если его нервы окажутся единственными жертвами.
Мерлина вполне устраивала эта роль, если в конечном итоге жизнь упавшего на вираже Гарри окажется именно в его руках – за себя он всегда был спокоен.

– Мерлин, я не успел на рейс, – голос Гарри прозвучал в наушнике привычно вежливо и спокойно, своей тщательно выверенной интонацией давая понять, что в объективности причин опоздания сомневаться не стоит.
– Твою мать, Гарри, – сидящий за столом мониторинга Мерлин закрыл лицо руками. – Тот день, когда ты не опоздаешь на самолёт, я обведу в календаре красным и сделаю своим личным ежегодным праздником. У тебя было два часа на исследования, Гарри. Два долгих, до-олгих часа.
– Я знаю, знаю, прости. Не переживай.
– Ты невозможен.
– Я сяду на другой рейс, я уже в аэропорту.
– Конечно сядешь, куда ты денешься. Рейс сто один, вылет через два часа, высылаю тебе код подтверждения, – пальцы Мерлина летали по клавиатуре. – Теперь у тебя не будет возможности осмотреться заранее, ты едва успеваешь к сроку, если не задержишься ещё где-нибудь.
– В воздухе у меня будет не так много возможностей задержаться.
– Ты себя недооцениваешь.
Гарри хмыкнул, камера очков фиксировала толпу каких-то обнимающихся то ли встречающих, то ли провожающих китайцев.
– Ты помнишь, что они проводят собрания за закрытыми дверьми? – помолчав, спросил Мерлин.
– Друг мой, даже если я вдруг не успею – осмотрюсь вокруг, исследую район, подойду к концу. Не думаю, что я пропущу что-то существенное, в конце концов, там всегда есть окна.
– Постарайся всё-таки успеть, – проворчал Мерлин, болтая ложечкой в кружке с кофе. – Мы понятия не имеем, что там планируется.
– Что ты планируешь делать эти два часа, пока я буду страдать от безделья в зале ожидания?
– У тебя есть предложения?
– Почитаешь мне Капоте?
Усмехнувшись, Мерлин покачал головой. Сердиться на Гарри Харта было совершенно невозможно.

Полный краснолицый человечек в сером пиджаке уже закрывал створки, когда агент Галахад со свойственным ему изяществом подлетел к двери.
– Прошу прощения, сэр. Вы позволите?
– Ну надо же, ты успел, – ехидно прокомментировал Мерлин.
Человечек с подозрением всмотрелся ему в лицо, вжимая голову в плечи.
– Вы новенький?
– Из приезжих, но уже крайне заинтересованных, – улыбнулся Галахад своей лучшей располагающей улыбкой.
Человечек ещё раз окинул взглядом его слишком дорогой костюм, потом коротко кивнул, пропустил внутрь и, оглядевшись по сторонам, запер дверь. Мерлин потёр руки, увеличил яркость трансляции с очков и вывел её на большой экран.

На оставшимся на улице большом табло при входе чернели крупные буквы «АМЕРИКА ОБРЕЧЕНА».


Название: О шпионах и королях
Автор: Йож во фраке
Пейринг: Стюарт Мензис/Георг VI
Рейтинг: R
Размер: 1067 слов
Описание: на заявку "Кроссовер "Игры в имитацию" и "Король говорит" (у фильмов одни временные рамки) - Стюарт Мензис (Марк Стронг)/Георг VI (Колин Фёрт), King and Spymaster."

Его Величеству принадлежат просторные элитные апартаменты, но эта квартирка забита в глубину тихого и скромного района – середина дома, отдельный вход, самая безопасная из конспиративных точек МИ-6. За окном дрожат черные ветви тополей, посеребренные первым инеем, и утренний мороз пробирается с улицы сквозь холодные стены, хотя старенькая система отопления работает на полную.
Его Величество, как и подобает, пьет чай – дешевый магазинный Эрл Грей с чабрецом, – но на необжитой кухне царствует запах черного, густого, крепкого кофе без сливок и сахара. Остывающая джезва на плите отливает золотистой медью.
Его Величество старательно не курит – но воздух все равно побледнел от терпкого дыма, нескончаемая струйка вьется и поднимается к потолку.
Его Величество стоит у зеркала и придирчиво осматривает шею, хотя по опыту знает, что следов не остается. Утром кожа оказывается чистой и гладкой, даже если в постели кажется, что ее прокусили насквозь, и будь Его Величество проклят, если знает, как он умудряется это делать. Секретные методы допроса, не иначе.
Он сидит на стуле за спиной Его Величества, и Его Величество спиной чувствует его тяжелый, обволакивающий взгляд.
Он может одним взглядом заставить вас признаться во всех смертных грехах или почувствовать себя самым любимым человеком на планете. Если захочет – одновременно.
На часах начало восьмого, но он уже в костюме, он безупречно чист, выбрит и собран, а Его Величество все еще в халате, и прическа у Его Величества – не бей лежачего, не говоря уже про все остальное. Это страшная государственная тайна, но на самом деле Его Величество чрезвычайно ленив, и дай ему волю – пролежал бы в теплой уютной кровати до полудня. Вот только у Его Величества никогда не будет воли делать то, что он хочет, и тем более – заявлять об этом открыто. Вечно-серая страна с ее голубым небом, изумрудными лесами и крошечными красно-кирпичными городками на юге поймала его в ловушку, как в паутину, так что теперь Его Величество выглядывает на улицу через крошечную щелку и не решается раздвинуть занавески.
Радио фонит, портит запись его речи, и ее бы переключить, но последнюю неделю они гоняют этот кусок везде, а выключить и сидеть в тишине сейчас было бы не к месту. Это совсем не похоже на его настоящий голос, – почему-то думает Его Величество, смотря в зеркало на неподвижную фигуру за спиной. Совсем не похоже, как будто ее перезаписали трижды.
Он может по запаху назвать тридцать или сорок сортов табака, черт его знает, а Его Величество сумел запомнить только один, на вечной полупустой пачке белые вытянутые буквы – “Dunhill”.
Он щелкает зажигалкой, закуривая очередную сигарету, и медленно выпускает дым через нос.
У него удивительно тонкие запястья и красивые руки с длинными сильными пальцами. Он может перезарядить пистолет меньше чем за секунду и выбить десять из десяти с тридцати метров. С застежками самого дорогого в стране костюма он справляется чуть дольше, но Его Величество это вполне устраивает. При этом все, что касается его одежды, неприкосновенно даже для Его Величества. Он всегда раздевается и одевается сам, и Его Величество получил бы по рукам, если бы попытался ему помочь – получил бы вопреки всей субординации и чувству глубокой искренней преданности монархии. Небольно, но вполне понятно.
С этими неистребимыми запахами кофе, сигарет и дорогой бумаги, с невидимыми следами на теле, с низкими вибрирующими на согласных интонациями он остается невидимым, но проникает везде, как будто накладывает на все печать постоянного присутствия – я, только я, здесь и сейчас,
везде и всегда.

При встрече во дворце Первый Министр дергает тонкими ноздрями и криво улыбается, но Его Величество предпочитает этого не замечать.


Его Величество женат, но прошлой ночью он без запинок бормотал мужское имя в мокрую от пота подушку, скороговоркой мешая его с матами, пока тяжелое горячее тело вбивало его в кровать. Потом он забыл и само имя, но зачем-то упорно старался выплыть из полубезумного марева утягивающего удовольствия и вспомнить – что-то близкое и родное, что-то на «S», как secret, service, spy, shot
sex
Потом, цепляясь за спинку кровати, Его Величество пытался хотя бы дышать, а ноющие ноги сами разъезжались все шире от резких, глубоких и безжалостных толчков, и да, бедра никто не увидит, на бедрах можно оставлять следы – синяки от стальных захватов и красные полосы царапин.
Он умеет ломать запястья меньше чем за секунду и знает тридцать две парализующих болевых точки на теле у человека,
он ласково обнимает Его Величество за пояс, натягивая на себя
кладет руку Его Величеству на шею сзади, прочно сжимая под ушами большим и безымянным
и в пару метких движений напрочь лишает Его Величество чувства личности, превращая просто в дрожащее податливое тело.
Лежа в кровати обессиленным мертвым грузом под мускулистой рукой, Его Величество готов поклясться, что «la petite mort» в его конкретном случае – не преувеличение.

Он так же заботлив, как и безжалостен – целует, словно препарирует, и смотрит так, как будто с любовью прикалывает любимую бабочку к бархату. Он безукоризненно вежлив. Он всегда соблюдает церемониал, и только у него это получается красиво и естественно. Он никогда не трогает Его Величество при свете дня сам, только с разрешения («С разрешения», – повторяет про себя Его Величество, хотя это больше похоже на просьбу).
Он неизменно обращается к нему – «Ваше Величество», не подобострастно, не заигрывая, просто и открыто («По-собственнически» – добавил бы Его Величество, если бы это не было настолько нелепо).

Он шепчет ему «Ваше Величество», кончая в него, и еще сутки после этого Его Величество заикается сильнее обычного и старается лишний раз не раскрывать рот.

Докурив сигарету, он аккуратно тушит ее в пепельнице, встает и поправляет безукоризненный воротничок.
– Ваше Величество?
– Ч-через десять минут, – вздохнув, Его Величество стаскивает со стула полотенце и закидывает его на плечо. – Пусть подъезжает.
– Пятнадцать, – уточняет он, поворачивая к себе запястье с часами. – Вода еще не нагрелась.

Наверно, его стоило бы бояться, потому что Его Величество может выучить наизусть всю его биографию – и не стать ни на дюйм ближе к пониманию его самого. Но это не особо волнует Его Величество. Они оба не имеют права на чувства, но Его Величество знает, что он поворачивается к нему спиной легко и не задумываясь, не выбирает безопасные места в помещении и не сжимает кулаки, инстинктивно напрягая мускулы рук.
Его Величество знает, что он носит с собой его маленький портрет в портмоне – пусть в этом нет ничего предосудительного для верного подданного Его Величество, а в его верности сомневаться не приходится никому.
Его Величество знает, что может пойти на поводу у глупой сентиментальности и коснуться его щеки – тогда он бережно перехватит руку и поднесет ладонь к губам, не отрывая от него гипнотического взгляда, и Его Величество улыбнется против своей воли.



Морщась от боли, Его Величество идет в душ, а он смотрит ему вслед взглядом человека, слишком долго бывшего профессионалом, чтобы признать право на существование слова «любовь».

@темы: творчество своё, Coffee Strong, Геронтофилия и зонтики

---

и тут остапа понесло

мультифандомно-музыкальный пост

Вы знаете, здесь должен был быть пост с подборкой Грига. Во-первых, потому что я разбередила себе сибирскую рану и переслушала "Песню Солвейг", во-вторых, потому что Григ еще с времен музыкальной школы остается одним из моих любимых композиторов, в-третьих, потому что он и без того играет из каждого утюга.
Но потом я наткнулась в папке на "В пещере горного короля".
Знаете, ничто не описывает нынешнее состояние моего дна лучше, чем горный король.
Все мои нынешние фандомы.
Все мои хедканоны.
Вся эта адская порнография, весь этот неистовый шабаш ведьм.
И все так плавно и хорошо начинается, Мерлин лично отбирает всех щенков, Капитан Флинт отливает на солнце своим рыжим великолепием, Босх пьет кофе, у Энн и Джека еще все хорошо, Эггзи примеряет фуражку, Сильвер-Иззард учит Сильвера-Арнольда готовить, Риз учит Финча стрелять, Финчу не нравится, но это же Риз, Юджин лазает по деревьям, Стюарт Мензис прикуривает Его Величеству, Джиди красит волосы Тэяну, Билли тянет корабль одной рукой, и Валентайн, конечно, не умеет стрелять, и Гарри просыпается в крошечной элитной клинике, и Мерлин благодарит бога, в которого не верит,
и всё быстрее и быстрее закручивается в неистовой вакханалии - Флинт художественно декорирует себя кровью, Пуаро сияет фиолетовыми глазами, Макс "смотрите я мадама", Босх снова пьет кофе, Латимор идет на спарринг, Дэвид трогает черный йогурт, Топ раздевается, Мерлин отвешивает Эггзи пощечины планшетом, Коулсон натягивает черные кожаные перчатки, Война целится Его Величеству в правое легкое, Гарри идет по углям, Бартон защелкивает ошейник
эльф-Хейдон и следопыт-Придо пытают Назгула переведенным на квенья Марксом
Босх пьет кофе
Его Величество опускается на колени
Рут предлагает Макс сотрудничество
Эггзи-Хокингс удивленно оглядывает паруса
Нуарный Гарри дарит Иви Леван букет роз
БАЛ У САТАНЫ
ШАБАШ
ОРГИЯ
БОСХ НЫРЯЕТ В КОФЕ
ДЖЕК НЫРЯЕТ В ИСПАНСКОЕ ЗОЛОТО
МЕРЛИН В КИЛТЕ ТАНЦУЕТ ЦЫГАНОЧКУ
ПИРАТСКИЙ КАПИТАН ЧЕРНЫЙ ВАТАНЯР
ГАРРИ И ШИБАРИ ЩУПАЛЬЦАМИ
БАРТОН В ЕГЕРЕ
ГАЗЕЛЬ В РОЗОВЫХ ТАПОЧКАХ
ДОКТОР ГИДЕОН И ДЖОН СИЛЬВЕР МЕРЯЮТСЯ НОГАМИ
ТОРИН ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЕТ
ЭНН-БЕНИХИМЕ И МАКС В КОСТЮМЕ ЙОРУИЧИ
КРОВАВЫЕ ПЕЧЕНЬКИ ИЗ МОЗГОВ РАСТЕКАЮТСЯ В ДУХОВКЕ
ЧАРЛЬЗ ВЭЙН КОСПЛЕИТ СПОКА И ПОКАХОНТАС
МЕРЛИН И ГАРРИ ВЫЗЫВАЮТ САТАНУ НА КОНЦЕРТЕ МЕРЛИНА МЭНСОНА
ВСЕ ТАНЦУЮТ КАНКАН
И НАД ВСЕМ ЭТИМ ХОХОЧЕТ МЕФИСТОФЕЛЬ-АБДРАЗАКОВ

...простите, был несдержан


Cкачать Grieg: 'In The Hall Of The бесплатно на pleer.com

@темы: Every moment has its music, Own Personal Handler, House of BowTie, Шлюхоптица, Ты добычи не дождешься, Эдди Иззард, я не твой, Отменяем апокалипсис, объявляем патихард, Some folk we never forget, Здравствуйте, вам что-нибудь подсказать?, Похоже за нас не на шутку взялись братец Финч и братец Риз, Coffee Strong, Геронтофилия и зонтики, in-fuckin'-separables, истеричные усы - непростое украшенье, они рядом

---

Syberia

Брожу по дорожкам полузаброшенного парка, греюсь на бледном солнце, гоняю пожухлые осенние листья и чувствую
себя Кейт Уолкер, как будто хожу по локации, не зная задачи. Может быть, дело в том, что эти голые деревья очень напоминают Валадилену, может быть, дело в птицах - они тут заливаются каждая на свой лад, и я не я, если это не те же птицы, что были в звуковом сопровождении Баррокштадта. Я помню, я смотрела какой-то фильм, и вдруг услышала там шаги по ковру - это были в точности те же звуки, которые озвучивали шаги Кейт в поезде. Я понимаю, что шаги по ковру все похожи, но это были именно они, как будто кому-то лень было озвучивать их заново.
А тут солнце, холодно, кирпичные дорожки, тропинки, облезлые скамейки и круглые фонари, и я точно знаю, что мне надо найти Ганса Форальберга, но до него еще так далеко.
И в голове все время играет саундтрек.
Детство мое детство.
Сколько часов я потратила, выбивая из этих подпольных самогонщиков авиньонский самогон. Подбирая свистульку для птиц. Пытаясь убедить монахов поднять меня в монастырь. Решая головоломку для отцепления вагона. Делая этот чертов коктейль для возвращения голоса прекрасной Елене. Возвращая руки Оскару. Запуская пьяного сторожа в космос с заброшенного советского космодрома.
*вздыхая, ударилась в бурную ностальгию*

@темы: Приключения пингвина-социофоба, Открываем чакры, недорого.

---

Стюарт и Берти.

I'M OUT

@темы: творчество чужое, Геронтофилия и зонтики

---

У нас же есть настоящее море (с)

На Финском заливе ветрено - так ветрено, что спустя десять минут ты замерзаешь, даже будучи одет в три кофты и пальто, через полчаса не чувствуешь ни ног, ни пальцев, а через час ты сам превращаешься в ветер, и перестаешь обращать внимания, и распахиваешься навстречу, как будто ветер пытается проникнуть в тебя и смешаться с клетками твоего тела, чтобы ты потом ходил везде и понимал, что в тебе - ветер.
Вот так гуляла я, гуляла, а потом позвонила папе, а тот сказал, что на заливе ветер 19 м/с. То-то, думаю я, меня немножко в песок закапывает.
Лед сошел, пригнанные к берегу осколки льдин собираются в двухметровые мозаичные сугробы, буквально Мглистые горы, с этой стороны - песок, с той - плещутся ледяные волны, выбрасывая на снежные барханы все новые и новые осколки, и водное пространство до горизонта. Через горы ведут перевалы - утоптанные любопытными гуляющими тропинки, по которым можно подняться на сугроб и посмотреть на море. Периодически сугробы не выдерживают веса очередного любопытного, и тогда любопытный проваливается в сугроб, а потом пытается выкарабкаться, царапая льдинами руки. Угадайте, кто же это.
Еще на заливе солнечно, так что я сначала сгорела, а потом загорела, потому что за последние трое суток я провожу на берегу больше времени, чем не на берегу. С музыкой - опять "Мой рок-н-ролл", да, но он же буквально написан для серебрящегося на волнах солнца; без музыки, слушая свист ветра, шуршание ветвей сосен, и волны, волны, волны, они теперь шумят в голове, даже когда я засыпаю. Здесь столько кислорода, что поначалу у меня даже кружилась голова.
По заливу утром выгуливают лошадей, и каждый день я вижу отпечатки копыт на песке. Еще по заливу носятся счастливые псы, размахивая ушами, и каждый раз, когда я смотрю на них, я думаю, что все-таки жить на море для меня абсолютно идеально. Ночью вдоль горизонта горит пунктирная золотая линия дамбы, а небе над Питером - колоссальная засветка. А сегодня я услышала со стороны моря лай, пару секунд размышляла, обманывает ли меня ветер или правда где-то в море плавает бедная собака, но потом я додумалась поднять голову выше - оказалось, журавли. Белоснежные журавли без единого темного пятна, летели так низко и близко, не дальше десяти метров от меня. Провожала их взглядом, пока они не улетели деловито в сторону Финляндии, растворившись в синем небе. Потом шла, шла, шла по пляжу часа три, видимо, надеясь, что пляж когда-нибудь кончится. Шла и смотрела на темно-серые волны, светло-серое небо, белое солнце, серебристую дорожку - дорогу, трассу буквально - на воде, и все это с пятидесятью оттенками серебра, и все это - ясная и светлая погода, такой вот пейзаж. Пляж никак не кончался, что, в принципе, логично, потому что это Финский залив, и я шла по направлению от Питера.
Развернулась и пошла обратно.

И еще тут будут фотографии, потому что я забила ими телефон под завязку, он стонет, молит о пощаде и говорит, что больше в него не влезет. Наивный. Не знает о моих волшебных талантах растяжения.
Все это вперемешку, но в пределах одного дня, погода меняется со скоростью 19 м/с.
не бойтесь, они все маленькие

@темы: Этот город застрял во вранье, Приключения пингвина-социофоба, Открываем чакры, недорого., Перфекшн!

---

Объявляется конкурс на самую нестандартную интерпретацию жестов мистера Стронга.
Не виснем на кистях, пальцах и запястьях, товарищи, не виснем, интерпретируем.

@темы: Coffee Strong

---

Я просто оставлю это здесь. Пусть оно здесь лежит.
И я тоже пойду.
Полежу.

@темы: Coffee Strong