Kingsman

Увела у  Чёрный Ватаняр,  ShotaLouch,  katrinpolly,  смайлинг серпент,  godblessjules,  Ярь и  fox.

16 октября 2014

TRAILER

Собственно, дело даже не в том, что это шпионский фильм, бог с ним. Это мог быть какой угодно фильм, единственное за что спасибо - это за такого Ферта. Я так думаю, что Ферт меня больше всего и вштырит по просмотру, именно такой вот Ферт в безупречном костюме и очках, добавляем оружие (!), добавляем драки, добавляем скорость реакций, добавляем неизгладимое изящество в каждом жесте. И не забываем, что это всё-таки Ферт, а не какой-нибудь чувак помоложе и посимпатичнее.
Так вот дело в том, что тут снова есть Ферт и Стронг, и с учетом того, что Стронга я люблю куда больше - СТРОНГА МНЕ НЕДОДАЛИ
БОЛЬШЕ СТРОНГА
БОЛЬШЕ СТРОНГА ДЛЯ БОГА СТРОНГА
Я понимаю, что вряд ли его персонаж тут будет столь же выразительно иной, как Ферт, но всё же. Надежда умирает последней. Возможно, я наконец-то увижу Хейдона и Придо такими, какими я их видела с учетом главных исполнителей, потому что видит бог, я люблю "Шпиона", но там же такой простор для действий. Пусть если даже ради этого им пришлось перенести события в настоящее))) И одеть Придо в свитерочек и очки :3
И да, не знаю, чья в этом заслуга, но они похорошели. Все похорошели. И в первую очередь тот же Ферт, хотя смуглый бритый череп Стронга тоже очень даже ничего

А ЕЩЕ ТУТ ЕСТЬ ДЖЕКСОН И Я НЕ ПОМНЮ КОГДА Я СТАЛА ТАК ЕМУ РАДОВАТЬСЯ

@темы: смотреть и слушать, Два билета для меня и моей скво., ОБОЖАЮ ЭТИХ ЛЮДЕЙ

---

Sharp

Я переводила это еще 27ого февраля. Честно.

Название: Sharp
Автор: aneurysmface
Переводчик:  Йож во фраке
Оригинал: Sharp
Фандом: The Avengers
Пейринг: Коулсон/Бартон
Рейтинг: NC-17
Размер: 2558 в оригинале
Описание: Клинт делает это не потому, что ненавидит свою жизнь, а для того, чтобы напомнить себе, что до сих пор жив.
Предупреждения! self-harm, knifeplay, bloodplay (никаких суицидальных наклонностей и всё добровольно)
Предупреждение автора: "Страсть Клинт к членовредительству - вещь, знакомая мне и некоторым моим друзьями. Она действительно существует, и я отобразил её в том виде, в котором испытывал сам. Тем не менее, нанесение себе вреда - это серьёзная тема, независимо от причин подобного поведения. Пожалуйста, если вы почувствуете в себе склонность к членовредительству, настоятельно прошу вас тщательно это обдумать и по возможности обсудить эту тему. Если вам кажется, что этим увлёкся кто-то из ваших друзей, пожалуйста, найдите время поговорить с ним. Если вам неудобно разговаривать на эту тему с другими с глазу на глаз, найдите кого-нибудь из взрослых, чьему совету вы сможете довериться."
Разрешение на перевод получено.

Иногда Клинту было просто необходимо почувствовать боль.

Иногда Клинту было просто необходимо почувствовать боль. Она нужна была ему как напоминание о том, что он всё ещё жив, и, это добавилось позже, как доказательство того, что он не под контролем Локи. Когда тот держал его в заложниках собственного разума, Бартон ничего не чувствовал – ни эмоций, ни боли. Обычно ему сильно доставалось на операциях, так что не было необходимости прибегать к более радикальным способам, но иногда работа была слишком легкой, и тогда самым серьезным повреждением по возвращению оказывался содранный заусенец. В такие дни он держал возле своей кровати нож.
Пара-тройка новых отметок на коже были едва заметны, так что даже если бы их не прикрывала одежда, никто бы их не увидел. Но такого случая никому не предоставлялось с тех самых пор, как Клинт остановил свой выбор на верхней части бедра – эту часть тела можно было увидеть только если бы он разделся полностью. Всего лишь несколько тонких красных линий на коже – и искажённый мир возвращался обратно на привычную колею. И Бартона всё вполне устраивало до тех самых пор, пока одной ночью он не вошёл к себе в комнату – шесть дней без действий, отчаянное желание чего-то большего, чем заработанные в спарринге с Наташей шишки и синяки – и не обнаружил сидящего на кровати Фила Коулсона с его ножом в руке.
– Покажи, – попросил он. Клинт никогда не входил в число тех, кто не слушался Фила. Конечно, перепалки по внутренней связи давно вошли в привычку, но в итоге когда бы Фил ни говорил "стреляй", Клинт неизменно стрелял. Эта ситуация, в целом, отличалась не сильно, поэтому руки сами начали расстёгивать джинсы. Стянув их, Бартон задрал боксёры и повернул ногу так, чтобы можно было увидеть аккуратные ряды линий.
Он внимательно следил за реакцией куратора – взгляд голубых глаз при виде его бедра стал словно лазерный. Поднявшись, Фил подошёл к нему и присел, чтобы рассмотреть шрамы. Осторожно проследил пальцами вдоль самых свежих (три месяца, девять дней).
– Зачем? – спросил он хриплым голосом.
Клинт глубоко вдохнул.
– Чтобы доказать себе, что я всё ещё живой и по-прежнему я.
Коротко кивнув, Фил поднялся и передал Клинту нож, рукоятью вперед.
– Я тебе доверяю и верю, что ты знаешь, что делаешь.
Он уже направился было к выходу, но Бартон перехватил его за руку.
– Коулсон, слушай... это не... Я не ищу смерти. По крайней мере, сейчас. Я не поэтому это делаю.
Фил снова кивнул, но промолчал, рука легко выскользнула из захвата.
После этого случая события пошли привычным чередом. Мстители отправлялись на миссии, Клинт зарабатывал себе на каждой по парочке ранений. На какое-то время этого хватало. А потом Фил оказался в медсекторе ЩИТа со стрелой в плече. Его стрелой. Нет, разумом Клинт понимал, что это была не его вина, что он никоим образом не мог знать о том, как Локи научился материализовывать людей из ниоткуда, но всё равно он винил себя. А зрелище Локи – и зрелище раненого из-за него Фила – вызвало в памяти слишком много воспоминаний о том, как он помогал ему пробраться на Хеликарьер, убивая для этого своих же агентов. Тот факт, что это был именно Фил, удваивал вину – Фил, в которого Клинт был влюблён по уши с тех самых пор, как тот заговорил с ним своим голосом в стиле "без фокусов – слушайся приказов, или я обеспечу тебя бумажной работой на всю оставшуюся", от чего по спине у Клинта побежали мурашки.
Поэтому в медицинском корпусе он не отходил от куратора ни на шаг. Только позволил Ситвеллу допросить себя, пока Фил был в операционной. Стрела прошла через правую часть большой грудной мышцы – всего в каких-то дюймах от шрама, оставленного Локи – и вошла почти до оперения.
Ему пробило лёгкое, он лишился части селезёнки, но всё ещё был жив, и это Клинта слегка успокаивало. Но он всё равно сидел рядом с койкой всё то время, пока Фил лежал под снотворным. Врачи разбудили его только спустя четыре дня, и всё это время Клинт не отходил от палаты дальше, чем до ближайшего туалета. Наташа приносила ему еду, прекрасно понимая, почему он тут сидит и отказывается уходить.
Фил спокойно спал еще несколько часов, пока действие снотворного сводилось на нет, а когда он открыл глаза, Клинт почувствовал, как сдавливающий грудь последние четыре дня обруч наконец исчез.
– Клинт? – после долгого молчания голос куратора был хрипловатым. Взяв миску с ледяными пластинками с тумбочки, лучник выловил одну и осторожно положил в рот Филу, пальцы непреднамеренно коснулись потрескавшихся губ.
– Хорошо, что вы очнулись, сэр.
В обращённом на него взгляде Фила явно недоставало привычной жизненной энергии.
– Прекрати себя винить, Бартон. Это была не...
– ...моя вина. Я понимаю, логически, но не могу избавиться от чувства, что именно я несу ответственность за этот выстрел. Это я в вас стрелял. Это мою стрелу из вас вытащили. И это... это было слишком близко, еще несколько дюймов – и я мог бы вас убить, – голос Клинта дрогнул, внутри всё перевернулось от мысли о том, что он действительно мог убить Фила.
– Бартон. Бартон. Клинт, – Фил пытался привлечь его внимание. Клинт поднял голову, услышав своё первое имя. – Это не твоя вина. Я тебя не виню.
Лучник только кивнул, и Фил заговорил снова:
– Я знаю, что ты всё равно будешь винить себя независимо от того, что я говорю, поэтому если есть хоть что-нибудь – что угодно – что я мог бы сделать, чтобы избавить тебя от этого неправильного чувства вины, я хочу, чтобы ты мне об этом сказал, окей?
Тёплая искренность в его голосе застала Клинта врасплох. Похоже, он действительно имел это в виду. Бартон знал, что могло бы помочь, но не был уверен, что стоит вообще поднимать эту тему. Вместо этого он только снова кивнул и встал.
Он был уже у дверей, когда его окликнули:
– Под "что угодно" я имел в виду действительно что угодно, – и на секунду Клинту подумалось, что Фил уже знает, что именно ему нужно.
– Я подумаю, – ответил он, прежде чем выйти из палаты.
На то, чтобы наконец решиться, Клинту понадобилось две недели. В первую из них Фил находился под строгим медицинским контролем, во вторую безвылазно сидел за рабочим столом, разбираясь с документами. Клинт выждал, пока медики разрешили ему предпринимать незначительные физические усилия (это означало, что Фил теперь мог подниматься по лестницам – но не больше двух пролетов за раз). Наконец решив, что он готов, Клинт захватил свой нож (потому что знал – он достаточно острый, чтобы резать без лишних усилий) и постучался в дверь Фила. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, он прислушался, стараясь уловить приближающиеся шаги, которые никогда не слышал даже тогда, когда их не разделяла стена. Когда щёлкнул замок, он поднял голову.
– Клинт? Что тебе нужно? – голос Фила был по-прежнему хрипловат, дыхание ещё не совсем в порядке – Клинт чувствовал это интуитивно после долгих лет неизменно ровных и спокойных выдохов и вдохов в наушнике коммуникатора во время операций. Он молча протянул куратору нож.
– Думаю, тебе стоит войти, – сказал тот, отступая на шаг. Кивнув, Клинт зашёл и, пока Фил закрывал дверь на замок, осмотрел комнату. Почувствовав приближение, повернул голову.
– Ты уверен насчёт этого? – озабоченно спросил Фил.
Клинт кивнул.
– Да. Я... Я серьёзно думаю, что это может помочь.
– Это всё, что я хотел услышать. Где тебе будет удобнее?
– Обычно я лежу, так что не знаю, на кровати? Хотя я не хочу, знаете, испачкать вам простыни или там что-нибудь ещё, – Клинт опустил голову, конец фразы скомкался. Протянув руку, Фил приподнял его лицо за подбородок, пытаясь поймать его взгляд.
– Эй, послушай, – лучник упрямо отводил взгляд, поэтому он выбрал другую тактику и добавил в голос убедительности. – Бартон, ты меня выслушаешь, – и вот это действительно привлекло внимание Клинта и заставило посмотреть ему в глаза. – Простыни можно заменить. Я могу пойти в магазин и купить новый набор постельного белья в любой момент. Ты – уникален. Я не могу просто зайти в Macy's и купить себе нового остроумного лучника. Понятно?
– Да.
– Да, что? – потребовал Фил, и от его внимания не укрылось ни то, как зажмурились глаза Клинта, ни то, как напряглись его руки.
– Да, сэр.
– Хорошо. Тогда вперёд, – положив руку на спину Клинта, он мягко подтолкнул его в сторону спальни. – Устраивайся поудобнее.
Дважды перепроверив замки, Фил выключил свет в прихожей и пошел следом. Раздевшийся до боксеров Клинт неподвижно лежал на кровати. Он предпочёл остаться в трусах, поскольку хоть и был бы не против такого поворота событий, когда от них придётся избавляться, но не собирался настаивать. Клинт прекрасно понимал, что для Фила это было бы непросто. Тем сильнее он удивился, когда вошедший куратор, увидев него, в свою очередь разделся до белья.
– Это было необязательно, – сказал Клинт.
– Да, но я хочу, чтобы мы были в максимально одинаковых условиях, – Фил сел на кровать рядом с ним, в одной руке нож, другая легла на бедро, большой палец мягко погладил ряд шрамов. – Клинт, я не хочу навредить тебе...
– Вы и не навредите. Обещаю. Иначе я бы и не просил. Я бы не доверился вам, если бы знал, что вы можете мне навредить, – Клинт дотянулся до руки, сжимающей нож, и опустил её ниже, так что лезвие зависло в сантиметре от кожи. – Я думаю, десяти на сегодня хватит, – голос оставался спокойным, несмотря на внутреннюю нервозность. Фил кивнул.
– Готов? – дождавшись подтверждения, он осторожно надавил на нож, лезвие скользнуло по коже. Клинт резко втянул носом воздух, чувствуя пьянящую освобождающую боль, но этого было мало.
– Ну же, вы способны на большее, – подначил он Фила.
Следующий порез был уже чувствительнее, а третий был настолько близок к идеальному, что Клинт не сдержал стона. Спрятанный в трусах-боксёрах член уже был наполовину напряжен из-за Фила с ножом и Фила как такового.
Фила, который тут же убрал от Клинта руки.
– Я слишком сильно надавил?
Лучник открыл глаза.
– Нет, боже. нет. Это было идеально.
И вот тут он увидел тень понимания на лице Фила. Он морально приготовился к тому, что куратор отступится или прямо выскажет Клинту всё, что он думает о таких извращенцах. Но вместо этого нож вновь коснулся кожи с такой безупречно рассчитанной силой, что Клинт вцепился в простыни, пытаясь удержать свои бедра на месте. Последовавший сразу за этим порез был уже пятым. Это была только половина, а он уже едва соображал от желания.
Фил передвинул прижимающую бедро руку выше, мизинец оказался в опасной близости от паха. Теперь уже он точно не мог не заметить эрекцию Клинта – теперь, когда его рука фактически лежала на члене. Нож коснулся кожи – не давя, не врезаясь, не двигаясь вовсе, словно дразня обещанием продолжения.
– Пожалуйста, Фил. Ещё парочку. Пожалуйста, – голос был совсем ни к черту, желание превращало слова в умоляющие стоны.
Фил перенес руку на низ его живота, провёл большим пальцем вдоль резинки боксёров, от чего по телу Клинта побежали заряды электричества, прицельно бьющие в пах. На шестом порезе бёдра непроизвольно вскинулись. Рука Фила скользнула под резинку и накрыла возбужденный член, седьмой и восьмой порезы сопровождались дразнящими прикосновениями пальцев.
Клинту отчаянно не хватало воздуха.
– Фил, господи, твою мать, прекрати меня дразнить, – вырвалось у него, когда уже было опустившийся для девятого пореза нож в последний момент замер.
– Дразнение подразумевает отсутствие продолжения, – голос Фила едва заметно вибрировал, пока он рисовал на коже предпоследнюю линию. Захлебнувшись всхлипом, Клинт тщетно попытался вскинуть бёдра навстречу, но куратор надёжно прижал его к кровати.
– Пожалуйста. Ещё один. Всего один. Это всё, что мне нужно, Фил, пожалуйста.
Фил тяжело сглотнул. От вида настолько пошло распростёртого умоляющего Бартона у него стояло сильнее, чем когда-либо на его памяти, но сегодняшняя ночь была исключительно для Клинта. Он убрал руку из-под резинки, не обращая внимания не протестующий стон, и ловко разрезал ножом ткань трусов. Невольно залюбовался возбуждённым налитым членом Клинта, пачкающим живот предэякулятом.
– Пожалуйста, Фил, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста... – голос Клинта плавно сошёл на нет.
Фил вернул руку с ножом к ноге лучника.
– Ещё один, но ты не кончишь. Понял?
Клинт застонал, но кивнул и крепко зажмурил глаза, пытаясь вызвать мысли о чём угодно, что удержало бы его от оргазма. Когда нож коснулся кожи, он резко втянул носом воздух, член ощутимо дёрнулся на последнем порезе. Глубоко вздохнув, Клинт открыл глаза, расширившиеся зрачки почти перекрыли голубую радужку. Фил отложил нож на тумбочку и провёл ладонью по стекающей по ноге лучника крови, смазывая её пальцами. Клинт не удержал ещё один стон.
– Блять, Фил. Чёрт, пожалуйста. Еще чуть-чуть. Пожалуйста.
Кивнув, он обхватил окровавленной рукой член Клинта. Взял ровный ритм, чуть подкручивая захват у головки, а затем без предупреждения ускорил движения. Отчаянные мольбы Клинта на фоне словно заполнили всё вокруг.
– Открой глаза, – скомандовал Фил, и исполнение такого простого приказа явно потребовало от лучника немалых сил. Фил поймал его взгляд. – Сейчас. Кончай для меня, Клинт.
Всхлипнув, тот кончил с протяжным стоном, помечая длинными брызгами живот, хватая широко открытым ртом воздух, всё тело словно свело напряжённой судорогой. Дождавшись, пока затихнут последние отголоски оргазма, Фил встал и отправился в ванну. Взяв пару махровых полотенец, он намочил их под тёплой водой, захватил медицинский спирт и бинт и вернулся к Клинту, который выглядел так, словно уже отрубился. Сев на то же место, он начал обрабатывать ногу Бартона. Стерев полотенцем кровь, он простерилизовал порезы и туго забинтовал бедро. Затем вытер член Клинта и его живот, сочувственно морщась на слабые протестующие стоны лучника, когда грубая ткань полотенца касалось чувствительной кожи.
Одежду он отнёс в корзину для грязного белья. Вытащив из-под Клинта плед (придётся покупать новый, но это сейчас совсем неважно), он накрыл им Бартона до самого подбородка. Затем обошёл кровать и забрался с другой стороны. Едва он устроился, как Клинт подвинулся ближе и, прижавшись, положил одну руку ему на грудь, большой палец бережно коснулся свежего шрама.
– Прстите нсчт белья. Я испрвлю, – неразборчиво пробормотал Клинт, уткнувшись в чужое плечо.
– Спи, – Фил поцеловал лучника в лоб.
– Слушаюсь, сэр.
Он терпеливо выждал, пока дыхание Клинта не превратилось в тихое похрапывание. Утром предстоял долгий разговор о дальнейшем развитии событий, но пока обнимающий уснувшего Клинта Фил был вполне счастлив.

@темы: творчество своё, творчество чужое, Боженятко и Ко., Own Personal Handler, House of BowTie, Шлюхоптица

---

Интересно, когда я перестану летать во снах? Сегодня снился воздушный горизонтальный коридор как способ быстро передвигаться по какому-то студенческому городку, преимущественно вечером - заходишь в его начало, отталкиваешься от пола и тебя несет мягким потоком воздуха по всему коридору с его изгибами, вниз по эскалатору (зачем там эскалатор?), по каким-то опрятным белым шахтам, через двор к нужным дверям. Во сне пользовалась им неоднократно, еще и Женьку уговаривала попробовать и не ходить пешком. Ощущения как будто в аквапарке на плюшке спускаешься по "черной дыре" - ничего не видишь, воды не касаешься, летишь плавно и быстро.
А еще во сне был какой-то праздник, на который надо было наварить киселя, и в очередь за этим киселем выстроилась в моем дворе целая толпа. Поднимались под одному, по лестнице, к окну. Почему, правда, кисель подавался с рисом, я так и не поняла.

@темы: На самом деле я бабочка

---

В избранном МакГрегор с щеночком, Реннер с щеночками, Реннер с котеечкой...
А У МЕНЯ БУДЕТ РЕННЕР С БУТЫЛКОЙ

Думала убрать под кат под предлогом рейтинга, но потом решила что ЧЕРТА С ДВА



Ненавижу этого мужика.

@темы: Шлюхоптица, НЕНАВИЖУ ЭТИХ ЛЮДЕЙ

---

Смотрите какого я нашла красивого Брока Рамлоу Он почти настоящий (потому что живой Грилло всё равно лучше XD), хотя у него тут такая не-кроссбоунская печать интеллекта на лице, и поза не без изящества))) И эти перчатки, да, определенно.

Для повышения градуса -

полуголый набросок

полуголый набросок

---

Зачем-то опять начиталась крипоты на ночь. Не страшно, не страшно, а потом стоишь в ванне и думаешь.
Среди прочего наткнулась на видео про няшного робота-друга-помощника, который сначала был няшным другом и помощником, а потом попереубивал всю семью к чертям под предлогом "утилизации", с той же милой улыбочкой.
МОИ АССОЦИАЦИИ НЕПРЕОДОЛИМЫ

UPD Прочитала "Долгий джонт" Кинга. Вспомнила, за что, собственно, люблю Кинга

@темы: Боженятко и Ко., Your shit is overrated, Перфекшн!, Джентльмен для джентльмена (с), Сметана витрина лодыжка

---

This man

09.06.2014 в 16:10

Пишет  arafrael:

На случай важных переговоров...
...или вместо тысячи слов.

@темы: Own Personal Handler

---

Кто бы сомневался

@темы: Два билета для меня и моей скво., ОБОЖАЮ ЭТИХ ЛЮДЕЙ

---

И еще чуть-чуть про Дэвида.

Нельзя считать, что Дэвид - исполнительная невозмутимая машина. Да, когда надо, он с легкостью таковым притворяется и ведет себя в стиле "у меня нет личности, я просто андроид с запрограммированным заданием". Это успокаивает - создается иллюзия, что он не опасен, и что хотя он пойдет на всё ради исполнения задания, за этим ничего нет.
Но он отнюдь не просто машина, способная выражать различные эмоции. Он исполнителен, да, он безупречен, к нему не подкопаешься, потому что на все подозрения и обвинения есть один ответ - я робот. Я на это неспособен. Я подозреваю, что и "Лоуренса Аравийского" ему не запрограммировали - он выбрал его сам как любимый фильм. Если бы у него не было личности, он не мог бы столь очевидно троллить Чарли, и не ответил бы с таким выражением на "Как удачно, что ты не испытываешь эмоции" - "Да. Удачно.", не реагировал бы так на "низшие создания", не был бы столь откровенно безразлично-жесток к "не своему делу", и не горели бы таким любопытством исследователя его глаза.
У улыбки Дэвида с десяток разных оттенков, и не стоит недооценивать ни один из них.

@темы: Джентльмен для джентльмена (с), Сметана витрина лодыжка

---

И еще немного фандомной ереси, потерпите, скоро отпустит

This day will be the end of me.

Во-первых, замечательная  Месть*_* додала мне Джарвиса, и тут тоже всё по-разному, но тут есть Джарвис с крыльями и Джарвис с пистолетом и Джарвис-Беттани.
Во-вторых, она же показала трогательнейший клип Джарвис/Тони, где нет слов, потому что кому они нужны, в самом деле.

клип

И в-третьих. Пейринг, о котором я и мечтать не смела, потому что это было бы слишком идеально - и именно так, как я мечтала бы, посмей я. Рамлоу/Бартон.
Собрать в одном тройнике Грилло, Дауни и Реннера, надо было умудриться, спасибо, я всё. Контраст между Рамлоу и Тони фантастичен.
Carefull, guys, it's pwp AND IT'S AWESOME

Название: Железом и кровью
Автор:  <Кэрри>
Бета:  arafrael,  птичка сокол
Фандом: Мстители, Первый Мститель: Другая война
Персонажи/Пейринг: Брок Рамлоу/Клинт Бартон, Тони Старк/Клинт Бартон
Статус: закончено
Категория: слэш
Жанр: PWP, кроссовер
Размер: mini (3 284 слов)
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: кинк, групповой секс
Посвящение:  Tiny. по заявке: «Клинт, к примеру, проиграл Тони желание или давно ему обещал был полностью послушным в постели, что бы Старк ни придумал. А Тони мало того что глаза Клинту завязал и запретил повязку снимать, еще и третьего в их постель позвал, чтоб вместе с кем-то (не принципиально, с кем) качественно отлюбить Бартона».

Они сталкиваются в раздевалке общей душевой, пропахшие железом и кровью, насквозь мокрые от пота. Рамлоу рывком поворачивается к вошедшему Бартону, сжимая кулаки, и его ребята, одеваясь на ходу, торопятся уйти.
Клинт провожает их заинтересованно-насмешливым взглядом и фыркает:
- Что?
- Какого черта?! – огрызается Брок, толкает его к стене и встряхивает, сминая воротник форменной куртки в ладонях.
- Это вместо «спасибо, что спас мою задницу»? – уточняет Бартон, прежде чем вывернуться и от души врезать Рамлоу в челюсть слева.
Скорость реакции у них примерно одинакова – Брок успевает сгруппироваться, ловко отступить в сторону, и удар выходит смазанным, приходится по касательной.
- Спас? – усмехается он и быстро, неожиданно и коротко бьет под дых.
Клинт сгибается пополам, и Рамлоу, сжав его плечо, наклоняется, выдыхает ему в самое ухо:
- Если бы кто-то увидел твою чертову стрелу, которую ты всадил в того парня…
- Но ты ее забрал, - бросает Бартон, скидывая его руку, хватает за плечи, удерживая, и наугад бьет коленом.
Инерция удара отбрасывает Брока на пол, и Клинт протягивает ему руку, помогая подняться и сообщая:
- У меня, вообще-то, был приказ прикрыть отход твоей группы.
- А у меня был приказ не светить участие Щ.И.Т.а в операции! – тот принимает помощь, но едва встав на ноги, замахивается снова, метя в лицо. Бартон легко уклоняется от его кулака, уходит ему за спину и резко толкает его в стену. Рамлоу успевает выставить руки, чтобы не впечататься лбом в кафель, и сходу, не задержавшись ни на секунду, ребром тяжелого ботинка бьет Клинта в голень.
Бартон падает на колено, морщится от боли – и довольно смеется. Ему нравится то, что он ощущает рядом с Броком: агрессия пополам с умиротворением, отсутствие мыслей, возможность не сдерживаться. И – черт возьми, должен же он когда-то это признать – Клинт его хочет.
У Рамлоу взгляд такой же голодный, как у него самого, так что Бартон почти не удивляется, когда тот вздергивает его на ноги, разворачивает и прижимает спиной к стене, одной рукой упираясь ему в плечо, а другой – лапая за задницу.
Клинт расплывается в улыбке и рывком подается вперед, нанося удар лбом в переносицу Брока. Хватка на его плече не ослабевает ни на секунду. Рамлоу скалится во все свои тридцать два, тыльной стороной ладони стирая с лица кровь.
Бартон успевает только шумно выдохнуть, прежде чем их губы сталкиваются в жадном, обжигающе горячем поцелуе. Брок вытряхивает его из куртки и жестко ведет ладонями по груди, по твердым мышцам под темной футболкой. Клинту нравится, однако в следующий миг он сильно кусает нижнюю губу Рамлоу – просто из вечного чувства противоречия – и Брок угрожающе рычит, но не отстраняется.
Бартон понимающе хмыкает и прогибается в спине, подставляясь под прикосновения широких шершавых ладоней. Он сам тянет майку Рамлоу из-за пояса черных камуфляжных брюк и ныряет пальцами под ткань, с нажимом проходясь по литому рельефу его живота.
Брок разрывает поцелуй, задерживается в миллиметре от губ Клинта на мгновение, а потом ведет языком по его шее, слизывая соленый пот с разгоряченной кожи. Бартон шипит сквозь стиснутые зубы, не позволяя себе застонать. Рамлоу только хмыкает – вроде бы спокойно, но у него шальные, будто у пьяного, глаза, и Клинт в качестве мести скользит ладонью к его ширинке, сжимает член сквозь ткань и чувствует, какой он твердый. Его самого это вдруг возбуждает до звона в ушах и мелькающих перед глазами черных точек, до иссушающей жажды прикосновений.
Мысль о Старке мелькает в самом темном уголке сознания. С Тони Клинту тоже неизменно сносит крышу, хотя они уже давно почти поселились в одной спальне – но с Тони нельзя не контролировать себя, нельзя отпустить, взять то, чего требует тело, и так, как оно требует, не заботясь о партнере, не беспокоясь, хорошо ли ему. Старка хочется оберегать – Рамлоу просто хочется.
Брок мнет его задницу, по-хозяйски оглаживает бедра, возится с ремнем брюк, запускает руку ему в трусы, и Бартон перестает думать о Тони и не только о нем. Он вообще перестает думать – все его мысли тут же пропадают, сметенные хмельным хаосом желания.
Рамлоу придерживает Клинта за бедро и, сомкнув пальцы кольцом, начинает двигать ладонью от головки до основания и обратно. Бартон дышит быстро и рвано, дергает застежку брюк Брока, а когда она поддается, оттягивает резинку белья и обхватывает ладонью его крепкий, влажный член.
Они пытаются целоваться, трогая друг друга – сильно, идеально правильно, почти в одном ритме, но дышать почти невозможно, и они только обмениваются бесстыдно мокрыми соприкосновениями ртов и языков. Клинт обводит вымазанными смазкой пальцами головку, темную от прилившей крови, и Рамлоу хватает губами воздух, толкает его в плечо, и тот шипит, ударившись затылком о стену. Брок вжимается в него и обхватывает, насколько хватает пальцев, оба члена, заставляя Клинта застонать в голос.
Адреналин бурлит в крови, делая ощущения острее, и Рамлоу становится без разницы, что делать это вместе с левшой Бартоном чертовски неудобно – остаются только дерганный, неровный ритм страстно переплетенных пальцев, беспорядочная череда прикосновений, смазанных поцелуев и глухих стонов друг другу в рот.
Клинт чувствует, как легкие сковывает близким спазмом, как внизу живота туго скручивается горячая тяжесть, и кончает первым. От вида его выгнутой шеи, от звука коротких, отчаянных выдохов-стонов Брока и самого накрывает – он напрягается всем телом, резко толкаясь бедрами, и со сдавленным рыком выплескивается на его пальцы.
Клинт хлопает его по плечу и уходит в душ.
Рамлоу прислоняется лбом к стене, пытаясь отдышаться и понять, что это было, и тянется за бумажным полотенцем.
Деликатное покашливание позади заставляет его вздрогнуть, парой суетливых движений привести себя в порядок, застегнуть брюки и повернуться. Он ожидает увидеть кого угодно – но не Тони Старка собственной персоной.
- Я, честное слово, просто шел мимо, - с самым невинным видом разводит руками тот. – Услышал подозрительные звуки и решил заглянуть, а тут…
Озадаченный Брок отмечает, что Старк выглядит слишком довольным для человека, заставшего бойфренда с другим парнем, и спрашивает:
- Чего ты хочешь?
- Ну, - Тони складывает руки на груди, - скажем так, Клинт задолжал мне желание, я долго ждал подходящего момента, и вот, похоже, наконец дождался.
- О чем это ты? – настороженно прищуривается Рамлоу.
Старк хмыкает, подходит к нему, шепчет на ухо – и это явно не потому, что он боится быть услышанным кем-то еще.
- Ты… Псих! – округляет глаза Брок, выслушав его. – Вы оба! Я не собираюсь участвовать в ваших…
- Сегодня в десять, - игнорирует его возмущение Тони и направляется к выходу.
- Ни за что! – негодующе бросает ему в спину Рамлоу – и ровно в десять вечера выходит из лифта в Башне Старка.
Он оглядывает просторную гостиную, смотрит на сияющий огнями город за окнами во всю стену и только потом натыкается взглядом на Тони, удобно устроившегося в кресле и потягивающего виски.
- Забыл сказать кое-что еще, - без единого слова приветствия поднимается ему навстречу тот и подходит вплотную. – Сделаешь ему больно или просто сделаешь что-то против его воли – и я тебя уничтожу.
Угроза из уст Старка почему-то совсем не кажется забавной или пустой, и Брок – хоть и смотрит на него сверху вниз и весит раза в два больше – согласно кивает.

Когда Тони, вкрадчиво обещая «Тебе понравится», завязывает ему глаза, и мягкая ткань не дает поднять веки, Клинт на мгновение теряется. Он привык видеть и полагаться на инстинкты – ему не нужна оптика, чтобы снять снайпера с крыши соседнего дома – и в первую же секунду темноты ему хочется содрать повязку и послать Старка подальше с его странными желаниями, хоть Бартон и не любит нарушать обещания.
Однако прикосновения Тони, ведущего его куда-то за руку, чувствуются непривычно ярко и четко из-за того, что Клинт может только осязать и не отвлекается ни на что другое. Он так увлекается тактильными ощущениями, что звук закрывающейся двери доносится будто из другой вселенной.
Тяжелые пружинящие шаги за спиной Бартон слышит, кажется, всем телом. Он напряженно подбирается, одной рукой тут же потянувшись к повязке на глазах, а другой отодвигая Старка за свою спину, но тот вдруг обхватывает его ладони своими, останавливая и убеждая:
- Все в порядке.
Клинт понятия не имеет, что взбрело Тони в голову на этот раз, но доверяет ему так же, как самому себе, и потому замирает, а через мгновение чувствует чужую руку в своих волосах, легко тянущую назад. От того, кто стоит позади, пахнет вечерней прохладой улицы, бензином, а еще – едва-едва заметно – железом и кровью. Бартон улыбается.
Рамлоу едва верится, что это на самом деле.
У Клинта сухие, жесткие губы. Брок целует его жадно, торопливо, запустив ладонь ему в волосы, и притягивает его ближе. Поцелуй выходит жестким, каким-то отчаянно-злым, до саднящих губ, но через мгновение Рамлоу вдруг тыкается носом в местечко за ухом Бартона, нежничая, как умеет.
Все это плохо. Очень плохо. Чудовищно неправильно. Гладкая ткань повязки на глазах Бартона приятно щекочет кожу Брока, и тот не спрашивает, зачем это, просто принимает правила игры.
Старк трогает губами плечо Клинта, оставляя влажные следы, спокойно и неторопливо, словно ничего особенного не происходит, хотя вообще-то Бартон немного в замешательстве.
Ему непривычно и не очень-то комфортно ощущать прикосновения и прикасаться в ответ, не видя, только осязая, позволять раздевать себя и раздевать самому на ощупь. Да и вообще тут творится что-то странное, и Клинт никак не может поверить, что это на самом деле.
Его гладят по груди, очерчивая ключицы, спускаются к затвердевшим соскам, касаются их пальцами, губами, языком, мажут поцелуем по скуле, что-то горячо шепчут в ухо, прикусывая мочку.
Очень быстро он начинает различать, когда его касается Тони, а когда – Брок. Это открытие огорошивает, и Клинт пропускает момент, когда прелюдия заканчивается.
Рамлоу усмехается у него над ухом, одним толчком опрокидывает на кровать, опускается сверху, и Бартон задыхается на секунду от тяжести его тела, от того, какой горячей оказывается его кожа под ладонями. Он жадно оглаживает широкую спину Брока ладонями, словно пытаясь компенсировать то, что не может видеть его, но едва успевает пробежаться пальцами по сильным мышцам и выпуклым шрамам, как Рамлоу откатывается в сторону.
Очевидно, с подачи Старка – через секунду Клинт чувствует, как тот касается его плеча и легко тянет вверх, прося перевернуться. Бартон понимающе хмыкает, но не спешит подчиняться – ему вообще не особенно нравится, что он совсем не контролирует эту ненормальную ситуацию.
По его лицу, очевидно, проскальзывает тень недовольства, потому что в следующий миг Тони мягко целует его в губы и хрипловато шепчет:
- Твои руки свободны, ты можешь избавиться от нее, когда захочешь… Но я надеюсь, ты не захочешь.
- Мы тут потрепаться собрались? – Броку надоедает ждать, пока они договорятся, и он рывком тянет Клинта к себе, так что тот просто падает ему на грудь.
Старк, похоже, улыбается – Бартон не видит, но словно чувствует его улыбку. Он собирается было возмутиться, однако Тони тут же прижимается сзади, целует его в основание шеи и скользит вниз, медленными касаниями губ лаская изгиб поясницы и ямочки на ней. Он забирается ладонью между влажных от пота бедер Клинта, гладит по внутренней стороне, иногда нетерпеливо сжимая.
Брок берет Бартона за подбородок, заставляя поднять голову, и бесцеремонно накрывает его губы своими. Через секунду тот потрясенно выдыхает ему в рот, чувствуя, как Старк разводит его ягодицы, раскрывает.
Короткое прикосновение языком к сжатому входу будто обжигает, и Бартон дергается, но Рамлоу не собирается его отпускать, так что у него не остается выбора, кроме как принимать ласку.
Клинт содрогается с глухим стоном, к щекам приливает жар, а дыхание то и дело перехватывает, и он сам цепляется за Брока. Тони сильней стискивает пальцы, толкается языком, трется, нажимает, то лаская мелкими движениями, то вылизывая широко и совершенно бесстыдно. Он надавливает чуть сильней, собирая терпко пахнущий пот и свою же слюну, снова и снова, и Бартон ловит себя на том, что не видеть происходящего сейчас – не так уж плохо. Зрение не отвлекает его, не сбивает, не подстегивает, и стыд тоже вмиг куда-то пропадает, сметенный удовольствием, волнами проходящим по телу. Клинт длинно стонет, приподнимая бедра. Рамлоу издает какой-то сдавленный, неопределяемый звук у него над ухом, и долю секунды спустя он чувствует, как тот тяжело опускает ладонь на его кожу совсем рядом с ладонью Старка.
- Я же обещал, что тебе понравится, - отстраняется Тони, пытаясь успокоить напрочь сбившееся дыхание.
Брок почти рычит и, никого не спрашивая, дергает Бартона выше и с нажимом ведет пальцами ему между ягодиц, настойчиво надавливая, разминая. Клинт кусает губы, пытаясь собрать остатки чувства собственного достоинства и не подставляться слишком откровенно, но ему ужасно хочется этого – то, что он ничего не видит, оказывается, здорово помогает расслабиться.
Тони поглаживает его по бедру, и осознание, что он смотрит, теперь только возбуждает, а не смущает. В конце концов, он сам это придумал, и Бартон ему почти благодарен.
После секундной паузы Рамлоу толкается внутрь на одну фалангу, размазывая скользкую смазку, и Клинт, часто дыша, сжимает его плечо так сильно, что наверняка оставляет синяки, а через мгновение вскидывается ошарашенно, чувствуя, как к Броку присоединяется Тони. Они касаются его уверенно и точно, кто-то из них добавляет смазки, и они продолжают, готовя его для себя, под себя.
Бартон забывается, теряется в их прикосновениях, сильных движениях внутри и будоражащем предвкушении, и вздрагивает, когда все вдруг прекращается. Рамлоу аккуратно сталкивает его с себя, выбирается из-под него и подхватывает под живот, заставляя приподняться и опереться на колени и локти. Клинт, чувствуя, как шумит в ушах и слегка кружится голова, подчиняется – его уже вообще мало что волнует, он только слышит громкое дыхание Брока и Тони совсем рядом и просто хочет, чтобы они продолжили. И они продолжают.
Старк возится на постели. Клинт чувствует, как прогибается матрас, а в следующую секунду вздрагивает, будто от разряда электрического тока, когда Тони мокро ведет языком по всей длине его члена, гладит большим пальцем щелочку на головке и берет в рот, гладко и плотно обхватывая губами.
Рамлоу, устроившийся позади Бартона, снова проникает в него пальцами – двумя или тремя, тот не может понять, он слишком сосредоточен на Старке, который вылизывает его упоенно, старательно и не спеша. Клинт хватается за простынь, сжимая пальцы так сильно, что суставы тут же начинают ныть от напряжения. Он едва успевает глотать воздух между своими стыдно-всхлипывающими вдохами и судорожными выдохами сквозь стиснутые зубы.
Тони гладит его по напряженному животу, водит пальцами по жестким волоскам, спускающимся от пупка к паху, другой рукой придерживает член у основания, пока берет его глубоко, обводя языком выпуклые вены. Бартону немного жаль, что он не может видеть, как губы Старка – наверняка припухшие и яркие – движутся тугим кольцом, то выпуская, то снова забирая, но следующее движение пальцев Брока оказывается идеально правильным, и Клинт забывает обо всем. Он сильней прогибается в спине и подается ему навстречу мелкими движениями.
Тони отстраняется, напоследок прихватив губами нежную кожицу и мягко обласкав только головку. Рамлоу тоже отпускает его и о чем-то спрашивает – Бартон улавливает только вопросительную интонацию, зато хорошо слышит хрипловатый, вкрадчивый ответ Старка:
- Я хочу это видеть…
- Любишь смотреть? – усмехается Брок, и его голос чуть срывается.
Клинт ощущает, как Тони двигается к подушкам и берет его за руку, переплетая их пальцы. Позади раздается тихий тугой шелест разрываемого фольгированного пластика, Бартону, застывшему в волнующем ожидании, кажется, он слышит даже звук, с которым Рамлоу раскатывает по члену презерватив.
Брок железной хваткой стискивает его левое бедро, тянет, вынуждая выгнуться, и, направляя себя ладонью, начинает втискиваться внутрь.
Клинт вскрикивает, когда в него проскальзывает крупная головка, задыхается от острого чувства растяжения и не слышит рваного дыхания приподнявшегося и жадно наблюдающего Тони, чью ладонь он так и не отпустил и теперь вдавливает в постель. Рамлоу входит до конца, и они оба замирают, содрогаясь. Он дает Бартону несколько секунд, а потом начинает двигаться – глубоко, медленно и сосредоточенно, так, что Клинт почти сразу расслабляется.
Старк прижимается к нему сбоку, приклеивается влажной кожей и плавно водит пальцами вдоль позвоночника. Это приятно, и Клинт с тихим стоном выгибает шею. Ему кажется, он чувствует запах его возбуждения, это горячо отзывается в животе и перехватывает горло.
Брок скользит в нем все легче, иногда выходит полностью и толкается внутрь заново. На каждое такое движение Бартон отзывается все более громкими стонами и сдавленными ругательствами себе под нос. Перед завязанными глазами все плывет, ему почти нечем дышать, и когда Тони вдруг сжимает его член, Клинт почти кричит – ощущений слишком много: то, что он мог бы видеть, ему приходится чувствовать каждым миллиметром кожи.
Рамлоу наклоняется к нему, накрывает собой, невольно меняя угол проникновения, и Бартон бьется под ним, бессильно падая грудью на постель и невольно вынуждая Старка убрать руку. Сердце заходится, пальцы ног поджимаются – Клинту немного жутко от того, что его тело действует будто само по себе, но не больше тысячной доли секунды. Брок трахает его сильней, до звездочек в глазах, жестко прижимает к простыням и оставляет синяки на бесстыже вздернутых бедрах. Он едва понимает, что Тони высвобождает свою ладонь из его руки – очевидно, он сжимает ее слишком сильно, но сейчас решительно никак не может отреагировать, кроме как расслабить пальцы и отпустить.
Толстый крепкий ствол внутри трется точно о простату при каждом толчке, и Бартон, стонущий на выдохе и уже не пытающийся сдерживаться, погружается, словно ныряя в воду, в наполняющие комнату звуки – в собственные стоны, хриплое дыхание Рамлоу, сбитые и частые вдохи Тони, непристойные влажные шлепки кожи о кожу. Он сжимается и толкается бедрами навстречу.
Брок снова поднимается, стискивает его ягодицы, раскрывая, и дергает на себя до упора. Он входит так глубоко, что Клинт вырвавшимся отчаянным криком требует не останавливаться. Он уже близко к разрядке, очень близко, но ему хочется, чтобы это не кончалось, и он изо всех сил пытается удержаться и не касается себя. Жар течет у него под кожей, пульс бьется чаще, и каждый следующий толчок ощущается все острее.
Рамлоу вдруг замирает на мгновение, словно наткнувшись на стену, а потом въезжает в Бартона так мощно и резко, что того подбрасывает на кровати. Брок рывком опускается на него, сминает в медвежьем объятии, прижимается так, что Клинт не может ни шевельнуться, ни выдохнуть, делает несколько быстрых, без всякого ритма движений – и кончает.
Нервы будто оголены, и Бартон невероятно четко ощущает, как сокращается член внутри него. Рамлоу рефлекторно продолжает двигаться еще несколько секунд, но Клинту этого не хватает, и он недовольно стонет. Кожа словно горит, тело хочет получить свое, он почти не чувствует, как Тони пихает Брока в бок, и тот – не отошедший от оргазма, слишком расслабленный, чтобы спорить – подчиняется. Сквозь тугое напряжение, клубком свившееся в паху и пояснице, Клинт ощущает желание Старка поцеловать его, благодарность, пузырьками шампанского щекочущую изнутри, хоть тот и слишком возбужден сейчас для выражения нежных чувств. Бартона и самого пока волнует только одно, и когда Тони подталкивает его в плечо, заставляя повернуться на спину, он с готовностью укладывается. Под чуть съехавшую повязку пробивается свет, но Клинт все равно не хочет открывать глаза – он понятия не имеет, почему его это заводит.
Старк подхватывает его ногу под коленом, отводит в сторону и, помогая себе ладонью, трется головкой между ягодиц, где скользко и мокро. Бартон мельком думает, что должен бы возмутиться такому с собой обращению, но в тот же момент Тони легко, одним движением входит в него, и он мгновенно теряет мысль, всем телом подаваясь навстречу.
Отдышавшийся Рамлоу принимается гладить его по груди и животу – видимо, в качестве благодарности, а потом обхватывает его липнущий к животу член, и Клинт слышит, как Старк хмыкает иронично и снисходительно. Удивительно, что тот в состоянии обращать внимание на происходящее вокруг – для самого Клинта значение имеют только свои ощущения от размеренных глубоких толчков внутри и почти идеального обхвата ладони.
Тони почти сразу срывается с неспешного ритма – ему тоже нужно уже совсем немного, и Бартон цепляется за ласкающую его руку Брока, навязывая быстрый и резкий темп. Собственные громкие, отрывистые стоны оглушают, кажутся совершенно непристойными, но Клинт словно проваливается в темную, ненасытную бездну дикой похоти и не может заставить себя заткнуться.
Старк сильно дергает его на себя и кончает с протяжным вскриком. Бартон морщится от щиплющего ощущения горячей спермы внутри, недовольно шипит, но именно это вдруг толкает его самого за край. Каждую мышцу скручивает вымученным удовольствием, где-то далеко он слышит долгий стон Тони, запрокидывает голову, цепляясь за смятую простынь, и выплескивается на ладонь Рамлоу.

Они сталкиваются через пару дней в той же раздевалке. Клинт молча кивает Броку в знак приветствия и проходит чуть дальше. Здесь люди, но причина, возможно, не в этом.
«Повторим?», - хочется спросить Рамлоу, незаметно оборачивающемуся на него через плечо. Он, конечно, не в курсе, что у Бартона с языка рвется тот же вопрос, но что-то такое висит в воздухе и заставляет Брока задержаться на нем взглядом.
Может быть, дело в том, что они снова пахнут одинаково – потом, кровью и железом.

@темы: смотреть и слушать, творчество чужое, Боженятко и Ко., Шлюхоптица, ОБОЖАЮ ЭТИХ ЛЮДЕЙ, Джентльмен для джентльмена (с)

---

Brace yourselves, Disney's coming

Пересмотрела видео "Десять самых классных песен злодеев в Диснее" (на ютубе тут, остальные просто видео под катом), усвунилась, побегала по Полям Ностальгии и прибежала сюда.
Песни Уги-Буги и Гастона все знают, песни Рэтигана и Mother knows best из "Рапунцель" я не настолько люблю, чтобы кидать сюда, Be Prepared в дневнике уже мелькало (и не раз ). Поэтому те, с которыми я чисто физически не могу спорить.

You're only second rate (Jafar)

Бог с ним, с продолжением, бог с ней, с рисовкой - я в детстве, конечно, понятия не имела, что это не просто рандомный набор идиотских кадров, а визуализация текста. Потому что у меня был перевод, и перевод далеко не дословный, а это же такая прелесть. Сочетание музыки, динамики и голоса однозначно отправляют её в плеер.

Poor unfortunate souls (Ursula)

Однозначный шедевр среди прочих злодейских песен, отчасти из-за голоса, отчасти из-за развития песни и выхода в кульминацию, и на моменте отнимания голоса всегда по коже бегут мурашки. Думаю, я не одинока.
Ну и да, попробуйте отвязаться от этих "пуур анфорчунэт соооулс" по просмотру

Friends on the other side (Фасилье)

Может быть, в этой песне слишком много текста, но джазово-блюзовое оформление выше всех похвал. Отдельно отмечали цветовую гамму в стиле "Ты под кислотой, кто-то дал тебе плохую кислоту" и что ролик можно смотреть без звука. Можно, но лучше не нужно. Мне не очень понравился мультик "Принцесса и лягушка", но вуду-Фасилье хорош, зараза.

Ну и главное.

Hellfire (Frollo)

"Песня о сексуальной одержимости и грехе и о том, что единственный способ избавиться от них - убить их источник. WELL DONE DISNEY" (с) Да, это уже куда серьезнее. Я так тихо подозреваю, что эта партия может посоревноваться с Be Prepared в моем личном рейтинге. Потому что а) это Фролло б) это очень, очень выразительная песня в) это молитва, на минуточку г) не знаю, как можно было так передать одержимость.

А первое место там отдавалось песне Savages из Покахонтас. И совершенно, имхо, заслуженно.

Подумалось, что мы росли на этих мультиках, и они кажутся нам совершенно естественными и знакомыми, и вряд ли можно в полной мере сейчас осознать, насколько каждый из них шедеврален.
По просмотру видео скачала себе все те, которых еще не было в плеере.

@темы: смотреть и слушать, Every moment has its music, Перфекшн!

---

Сокол и Ястреб

Guys.

What are you doing

STOP IT GUYS

Просто бинго. Бин-го. Биииинго

P.S.

Фандомный бонус

@темы: Боженятко и Ко., Шлюхоптица, ОБОЖАЮ ЭТИХ ЛЮДЕЙ, Black passion

---

8

THIS
PERFECT DAVID FACE
Все на месте - и улыбка, и взгляд, и поза, и особенно брови.

@темы: Джентльмен для джентльмена (с), Сметана витрина лодыжка

---

JARVIS

Просто искусства ради попыталась найти всех артоДжарвисов, на которых можно смотреть не вытекающими глазами. Убедилась, собственно, только в том, что таким, каким его вижу я, никто так и не нарисовал( Но пусть лежат.
Если еще у кого-то найдутся, поделитесь?

неотформатированный Джарвис

Тут глаза, конечно, подвытекли, но мне нравится поза и фигура Джарвиса, и вообще, дорисовали бы ТТ

А это отдельно. Думаю, понятно, почему.

@темы: Джентльмен для джентльмена (с), Сметана витрина лодыжка

---

Мне сегодня снилось, что меня обвинили в том, что я два месяца не появлялась в универе, извинились, притащили в какой-то киберпанковый Хогвартс, то ли приковали, то ли привязали к столбу. Сказали, что теперь я принадлежу какому-то шишке, внешне шишка выглядит как помесь Фассбендера и этого проклятого скелета из мульта "Книга жизни" ( Месть*_*, спасибо тебе большое). В костюме. Всегда занят делами, но то, что bad guy, это видно. Приключения какие-то были, бега, задания, что-то про леса и полеты над клетками. В конце мне сказали, что виноват на самом деле мой предок, которого прокляли и даровали земное счастье с условием забирания в плен кого-то из потомков.
У меня слишком много разносторонних чувств по этому поводу

@темы: На самом деле я бабочка

---

Там шел какой-то сериал про то, как гимназисты Пушкин и Кюхельбекер разоблачили маньяка Гармаша. Гармаш был убийцей и душегубом и перебил кучу людей, пока его не поймали, а мы с мамой плачем, что у него остались котёнок, щеночек и вообще он всего лишь хотел маме корову в деревню купить. Садисты. Не надо так.

@темы: Коллега, а не долбануть ли нам по этой планете ракетой?, Два билета для меня и моей скво., Your shit is overrated

---

Tony X Jarvis

Неоднократно натыкалась на этот арт, выдаваемый за тонистив. И знаете что? Это не тонистив. Это Тони и Джарвис.

И это арт из серии кроссовера Мстителей и Пасифик рима. Тут много и красиво, но это не главное. Автор шипперит сайнсброс, а не тонистив, но и это не главное. Тут чудесный Локи-повелитель кайдзю, но даже не это главное. Главное тут для меня - Джарвис. A butler and a co-pilot (c), дворецкий и второй пилот.
Кто бы сомневался, конечно

07.06.2014 в 19:43

Пишет  Месть*_*:

MARVEL X PACIFIC RIM

Это просто потрясающая серия артов. Все настолько круто, что мне хочется плакать. На тумблере автора еще очень много всякой красоты.

Невероятно круто

@темы: Боженятко и Ко., Перфекшн!, Отменяем апокалипсис, объявляем патихард, Джентльмен для джентльмена (с)

---

Night Fox

Потому что некоторые моменты бессмертны, а некоторые персонажи слишком хороши, собаки, чтобы не вспоминать о них хотя бы раз в недельку.
Просто отодвинуть на минуту все свои насущные дела - and let the Night Fox dance.

@темы: смотреть и слушать, НЕНАВИЖУ ЭТИХ ЛЮДЕЙ, Перфекшн!

---

instagram.com/besuited_hedgehog

Guys?

@темы: красавище и чудовица

---

Девушки, фотографирующиеся на рельсах, помните, как устроен OH FUCK THAT SHIT I DO WHAT I WANT

Hatiko could be my middle name. But it's John.

( arafrael did it AGAIN)

@темы: Приключения пингвина-социофоба, красавище и чудовица, они рядом